Наушники (отр. 2)
Дашевская, Н.
Я и ты
Автор методической разработки: Белкина Н.В., учитель русского языка и литературы ГБОУ СОШ с. Георгиевка Самарской области
Это рассказ о подростках и их переживаниях. Несмотря на то, что главные герои совсем разные, они любят музыку, и между ними зарождается настоящая дружба.
О сюжете в двух словах
Лауреат множества премий по детской литературе Нина Дашевская всегда ставит острые и актуальные проблемы, ненавязчиво подсказывая юному читателю, как ответить на важные жизненные вопросы. Повести этого автора, безусловно, можно рекомендовать для чтения широкой аудитории. Все произведения сборника Дашевской «Около музыки», куда входит рассказ «Наушники», объединены темой подростковой уязвимости: ребята задаются вопросами о своем предназначении, отделяют себя от остального мира, хотят казаться круче всех или, наоборот, чувствуют себя изгоями, «не такими, как все», считают, что их никто не понимает. Чтение и последующее обсуждение рассказа расширяет кругозор ребёнка, помогает ему узнать себя.
Эксперты II Всероссийского фестиваля методических разработок «Через чтение к развитию личности»
Есть у нас такой человек – Гиреев. Человек этот… В общем, если честно – я бы хотел, чтобы его вовсе не было. Вообще не было – таких, как он. Особенно когда я увидел, как он Мансура ткнул головой о батарею. «Не стой здесь, ты…» – сказал ему Гиреев. И добавил такое слово, которое я не хочу повторять. В общем, смысл этого слова – что Мансур нерусский. Поэтому нечего ему здесь стоять, где Гирееву пройти надо.

У меня прямо всё внутри опустилось. Холодно стало мне внутри. Потому что человек – вот нормальный человек, я же нормальный! – должен был… Должен был что-то сделать. Не знаю что. А я в этот момент очень некстати вспомнил, что я, в общем, тоже не вполне русский. И что Гиреев меня выше на голову и толще раза в полтора. И что мне… И что мне руки надо беречь. И на всякий случай – голову ещё. Поэтому я подождал, пока Гиреев уйдёт, а потом подошёл к Мансуру. Он сидел у батареи и трогал лоб.
– Больно?
– Отстань, – сказал Мансур.
И я отстал. Но теперь каждый раз, когда я видел Мансура, что-то внутри у меня ухало вниз.
А когда я видел Гиреева… Короче, я предпочитал его не видеть.
Но он сам меня нашёл. Я, в общем, тоже был виноват – нарвался. Просто в тот день никто не сделал английский, кроме меня. Тема была сложная. А я не знал, что она сложная. У меня мама английский в институте преподаёт.
В общем, Гиреев молча забрал мою тетрадь и пошёл что-то оттуда перерисовывать. Я немного посмотрел на крошечную ручку в его огромном кулаке и отполз тихонько в сторону буфета.
А потом вернулся и увидел Никиту. Он стоял ко мне спиной, а вокруг него, конечно, толпился народ. И к нему подошёл Гиреев. А я стоял за таким выступом, вроде колонны, и Гиреев меня не увидел.
Он просто подошёл к Никите и ткнул в него моей тетрадкой.
– На, – сказал он. – Жиду своему отдай.
И Никита… И Никита кивнул. Просто кивнул, и всё.

У меня подогнулись колени. И кончился воздух. И я… пошёл тихонько. Тихонько-тихонько. И дошёл так до самого дома. Семь остановок, безо всякого троллейбуса. Вошёл. Лёг на диван. И перестал думать. Мысли кончились.
А потом в дверь позвонили. И я не открыл. И позвонили снова. И я опять не открыл.
Отрывок